— Я не хочу... уходить...

Соленые дорожки слез блестели на его чуть подрагивающих щеках, сияющие живые глаза смаргивали очередные капельки, в груди разгорался знакомый огонь, тепло, сияние...

Я не хочу умирать...

Я хочу любить...

Еще пара секунд жизни, пара мгновений. Огонь все разгорается... Знакомое тепло разливается по всему его дрожащему телу. Он безуспешно пытается абстрагироваться от иссушаюшего огня...

Я не хочу уходить.

Я не хочу умирать.

Я хочу любить.

— Нет... Не хочу...

Широко распахнутые пустые глаза безучастно уставились вдаль.

Он умер.

Золотой огонь наконец вырвался из груди и объял все тело.

Он жив. Заново жив. Но уже навсегда мертв.

Очередная душа умерла — на ее смену пришла другая, с той же памятью и знаниями. С другим телом. С новой жизнью.

***

— Я умер...

— Добро пожаловать, — прозвучало эхом девять знакомых голосов в темноте.

— Где я?

— Дома, — на этот раз голос незнакомый — женский.

— Кто я?

— Мы, — снова эхо голосов.

— Мы умерли?

— Вы ушли, — вновь незнакомка.

— Куда? — на этот раз он слился с другими.

— Домой. Ко мне, — голос тепло, по-матерински, рассмеялся, — Ты дома. Пойдем со мной. К другим.

Его глаза (а может он представил, что у него есть глаза?) вдруг выловили из темноты расцветающий белый свет, не ослепляющий, но яркий. Мягкая женская рука потянулась к нему сквозь свет, за ней можно было различить ее лицо, улыбку...

Он вытянул обе воображаемые руки к ней, коснулся кончиков её пальцев и потянулся за ней, в свет. За мягкой улыбкой, золотыми сверкающими глазами и облаком белоснежных волос.

— Иди ко мне, — прозвучал ее теплый голос, хотя губы не шевельнулись, она шла и шла вперед, вытянув к нему одну руку, — Мой маленький. Иди ко мне.

Он бездумно шел, вообразив ноги, и держался за кончики ее тонких пальцев.

Вдруг она остановилась и развернулась к нему всем телом, раскинула руки в материнском жесте.

— Иди ко мне, мой малыш.

Он был счастлив, когда прильнул к ее мягкому теплому телу, почувствовал нежные, обнимающие его руки, увидел любящую улыбку на прекрасном лице.

И счастливо растворился в ее объятиях, оставив белое сияние в золотых глазах. Печальная улыбка лишь на секунду мелькнула на ее лице.

— Мои крохи. Вы всегда будете со мной. Вы дома.

***

— Тардис, милая, прекрати! — он вился вокруг нее, силясь понять, почему его подруга вдруг разбушевалась, закапризничала. Она отказывалась повиноваться.

Он быстрым шагом обежал вокруг и потянул за ручку, открывая путь к ее сердцу...

— Твое время еще не пришло, — прошелестел мягкий женский голос в его голове. Рука окаменела, не смея открыть, — Но и оно продлится недолго... Мой малыш.